Монастырь создавался c конкретной практической целью: село, подобно многим и многим российским селам, угасало, и некогда великолепная церковь, построенная в XVIII веке, нуждалась в попечении. Ее архитектура представляет собой образец ампирного стиля. Главный престол освящен в 1796 году в честь Рождества Пресвятой Богородицы, другой, более поздний, посвящен святым врачам бессребренникам и чудотворцам Косме и Дамиану, в Риме пострадавшим.

Другим основанием для открытия монастыря было фактическое существование при храме небольшой монашеской общины, сложившейсяв 70-е годы ХХ века попечением иеромонаха Аркадия (Афонина), постриженика Троице-Сергиевой Лавры; он служил здесь, с небольшим перерывом, с 28 февраля 1972 года до епископской хиротонии 25 марта 1991 года и назначения на Южно-Сахалинскую кафедру. В Барятине собрались прошедшие лагеря, утратившие здоровье и вернувшиеся в родные места монахини: Анастасия (Кузьмина), постриженица оптинского иеромонаха Мелетия (Бармина), схимонахиня Тихона, монахиня Никодима, слепая монахиня Иулитта, монахиня Мария (Климкина), монахиня Ксения. Они приходили на богослужения из ближних и дальних деревень, искали возможность поселитьсярядом с единственным действующим на территории от Медыни до Калуги храмом. Община пополнялась за счет местных одиноких прихожанок,но к 1993 году обессилела: состарившиеся постриженницы дореволюционных монастырей ушли ко Господу, а те, кого постригали в Барятине, достигли преклонных лет и не могли как прежде петь и читать за богослужением, ухаживать за храмом, который ветшал вместе с ними.

Приехавшие 3 апреля 1993 года сестры пришли в опустевший дом, выстроенный двадцать лет назад для общины, и все начали с нуля. Прежде всего позаботились о ежедневном кругебогослужения, который неукоснительно соблюдается по сей день: в шесть утра начинается утреннее богослужение с канонами монашеского правила; в 17 часов совершается вечерня и утреня, в 21 час читаются молитвы на сон грядущим и помянник. Насельницы пустыни живут по уставу общежительного монастыря: посещают все церковныеслужбы, имеют общую трапезу, трудятся на послушаниях.

Отсутствие средств долго не позволяло начать ремонт храма, приходилось мириться с неоштукатуренным, темным от копоти куполом, лет двадцать назад покрашенным белой масляной краской, неопределенного цвета стенами с разводами от мытья на высоте, куда бабушки доставали со стремянки, нелепыми росписями потолка. Но букеты живых цветов возле особо чтимых икон, грамотное монашеское пение и чтение придавали службе неповторимый колорит.

Большинство сестер горожанки; поселившись в деревне, они вдохновенно занялись сельским трудом: в первую весну посадили картофель, вскопали грядки под овощи, завели козу и корову, за лето построили скотный двор. К осени обитель уже имела свое подсобное хозяйство, обеспечивающее ее натуральными деревенскими продуктами. В 1995 году заложили фруктовый сад. Спустя несколько лет отважились поставить несколько ульев. Сегодня в собственности монастыря 18 гектаров кормовых угодий, два сада, большой огород, пасека, на новом скотном дворе три коровы, коза, ослик, куры.

С первых дней существования обители начали собирать библиотеку, и с первых же дней ввели богословский семинар по системе докладов. Так сложилось, что большинство сестер имеют интеллектуальную потребность, т.е. стремление постигать Бога не только всем сердцем и душою, но и всем разумением (Мф. 22, 37). Каждый год с сентября до Пасхи еженедельно проходят занятия по одной из богословских дисциплин: изучали историю Ветхого и Нового завета, догматику, литургику, историю Церкви, историю Русской Церкви, христианскую антропологию, историю монашества, историю русского монашества, кроме того, греческий язык Нового Завета, иконопись.

В октябре 1996 года началось строительство келейного корпуса с кухней, трапезной, подвалами; через шесть лет к нему была сделана пристройка с новыми кельями, большим помещением для библиотеки,зимнимсадом, медицинским кабинетом. Но сестры пожили в прекрасных условиях не долго. 4 мая 2007 года пожар за два часа уничтожил все труды, восемь тысяч томов библиотеки, имущество, нажитое за четырнадцать лет; подробности на странице "Хроника восстановления после пожара"

В монастырь часто обращаются люди, оказавшиеся в скорбных обстоятельствах, малоимущие, престарелые, одинокие, и никто не уходит без утешения. Нуждающиеся получают продукты, лекарства, одежду, духовные советы.

В дни школьных летних и зимних каникул обитель принимает девочек-подростков, желающих увидеть монашескую жизнь изнутри. Они живут в сестринском келейном корпусе, посещают богослужения, обучаются церковному чтению, выполняют посильные послушания в трапезной, швейной мастерской, на огороде, пользуются книгами из монастырской библиотеки.

Сейчас в монастыре около двадцати сестер; десять в мантийном постриге, три - в иноческом, несколько девушек проходят послушнический искус.

Богородично-Рождественская девичья пустынь интересна для паломников прежде всего пребыванием в храме чудотворного образа Божией Матери «Ломовская» (подробнее о иконе в отдельной публикации). Монастырь расположен в 4 км от шоссе Медынь-Калуга, вблизи районного центра Кондрово. Проезд от Москвы (с Киевского вокзала) до жд станции Малоярославец или Калуга, далее автобусом до города Кондрова, или автобусом Москва-Кондрово от метро Юго-Западная или Теплый Стан. ОтКондрова до Барятина можно доехать на такси.

249833, Калужская обл., г. Кондрово, а/я 4

Впервые я попала сюда в 1995 году, после Рождества. Тогда я ходила в московский храм Малое Вознесение к о. Геннадию Огрызкову, и он предложил нам с Емилией поехать вместе с ним в монастырь, навестить нашу, так сказать, духовную сестру Татьяну М., которую он благословил на жительство в этой обители. На уазике добирались довольно долго, но, как всегда с батюшкой, поездка казалась приятной. Помнится, проезжая Медынь, он заметил: «Какое красивое название!».

Матушка была в отъезде, нас встретили сестры, проводили в бревенчатую избу, и после суетной Москвы я ощутила благодатную атмосферу этого дома, удивительный, скорее домашний, чем общежительный, уют. Тепло дома дополнялось теплом встречи, добрыми, искренними улыбками сестер; Татьяна сияла от счастья. Обед мы готовили вместе, а потом с батюшкой во главе обедали за большим столом, окруженным лавками, освещенным двумя лампами под большими оранжевыми абажурами.

Батюшка послужил в храме молебен перед чудотворной иконой Божией Матери Ломовской; тогда икону было трудно разглядеть за массивным окладом и множеством украшений.

Потом вернулись в дом, и Татьяна с удовольствием пела нам рождественские колядки; сколько ее знаю, никогда больше, ни до того, ни после, не видела ее такой счастливой и по-настоящему искренней. (После смерти о. Геннадия Татьяна покинула монастырь; иногда приезжает на недельку, но так и живет в миру – ред.).

На обратном пути батюшка прервал наши благодушные переживания вопросом, для меня абсолютно новым и неожиданно приятным: «А что, кто-нибудь из вас хотел бы вот сейчас, сразу, остаться в этом монастыре навсегда?». Я не задумываясь ответила – да, осталась бы, Емилия тоже, может с меньшей горячностью. Батюшка разрешил ей уходить хоть сейчас, а мне после того, как станет на ноги младший сын Павел…

В 1997 году под праздник Благовещения дорогой наш батюшка отошел ко Господу. Многое изменилось по его кончине, на приходе нашем сбылась евангельская истина: поражу пастыря и разыдутся овцы. Вопреки ожиданиям, жизнь разбросала нас по разным местам. Моим духовником стал о. М., игумен Оптиной Пустыни, тогда же переведенный в Москву на подворье в Ясеневе. Я очень любила Оптину и до 1997 года всегда по благословению о. Геннадия проводила там Святки, остро ощущая притяжение монастырской благодати; одно останавливало: я женщина и не могу связывать свое будущее с мужским монастырем.

И вот на Святки 1998 года, когда на работе мне традиционно предоставляли отпуск, возник вопрос – куда поехать. Вспомнила я Барятино и подошла к отцу М., готовясь долго объяснять про этот монастырь. Однако батюшка только с удивлением спросил: «Откуда ты знаешь Барятино?»; я объяснила про о. Геннадия и получила благословение.

Ехать можно было на ранней электричке и потом двумя автобусами, либо прямым автобусом с отправлением во второй половине дня. Утром я чуть проспала и опасалась опоздать на электричку, лень подсказывала поспать еще, не торопиться, навестить могилку о. Геннадия, а после отправиться автобусом. Но – автобус придет поздно, места не очень знакомые, темнеет рано… короче, заставила себя собраться и лететь к электричке, успела в последнюю минуту. От Малоярославца автобусом добралась до барятинского поворота, только вышла, поставила сумки, даже не успела поправить платок на голове, как подъехал автобус. Через пять минут я уже стояла на развилке, от которой до Барятина около километра. Деревенские жительницы, ехавшие со мной в автобусе, шустро направились в сторону села, а я пыталась измерить расстояние до храма, виднеющегося впереди, и рассчитать свои силы тащить сумки; не торопясь, пошла, и вдруг одна из шедших впереди женщин катнула ко мне пустые санки: «Я потом приду за ними в монастырь». В этот момент, при виде санок на заснеженной дороге, меня охватило странное чувство: если это не благословение о. Геннадия, то что же?

Мать С., встретив меня, тут же попросила перебрать какие-то платежки, счета, и я сразу влилась в жизнь монастыря, не было ощущения, что я паломница, казалась себе такой же сестрой, постоянно здесь обитающей. Общая трапеза, общие послушания – не было духовной преграды, которую я чувствовала в других монастырях.

Приехала Матушка, и у нас состоялся первый разговор. Оказалось, что о. М. в ранней юности учился вместе с ее сыном, теперь священником, и вместе с ним начал ходить в храм. Оттого я почувствовала сердечное расположение к Матушке и к монастырю, как духовно родному месту, где душе моей уютно и тепло.

Тогда в монастыре служил о. П., он – чисто внешне –напоминал мне о. Геннадия. Помню, однажды перед ужином в трапезной все, в состоянии некоторой усталости после трудового дня, сидели в ожидании Матушки – на несколько минут воцарилась тишина и покой, только ходики громко тикали, по избе ходил кот Рудик, похожий на кота нашей семьи, погибшего при падении с балкона, тоже по имени Рудик… Мне стало так хорошо в окружении любвеобильных сестер, что я невольно подумала: «Где я нахожусь? Знаю, где я нахожусь – я в раю»…

В следующий раз я приехала вскоре после исчезновения чудотворной иконы; в киот поместили копию, написанную одной художницей до похищения. Сестры глубоко скорбели, тяжело переживали утрату, я искренне сочувствовала. Тогда в монастыре началось чтение Неусыпаемой Псалтири. Иконы Богородицы были во всех помещениях монастыря; когда мне доводилось читать псалтирь, да и в любое другое время, приходило убеждение, что Матерь Божия утешает сестер, глядя на них со Своих икон добрым живым взглядом. Тогда на Рождество и Крещение распускалась верба вблизи храма; вообще в те скорбные дни Господь особо посещал обитель Своею благодатью.

Когда икона нашлась, мне пришлось снова брать отпуск, чтоб присутствовать при ее торжественном возвращении. Снова я жила в общей семье сестер, с ними несла послушания на кухне, в огороде. Несколько раздражало карканье грачей. Однако за несколько дней до праздника 25 июня я, работая на огороде, стала свидетелем удивительного зрелища: туча грачей, оставив гнезда, взмыла в небо и устремилась за реку – воцарилась благодатная тишина, прерываемая лишь звоном колоколов и благозвучным чириканьем ласточек, стрижей и других птиц.

Икону встречали в начале дороги, ведущей к монастырю. Владыка, священники попеременно несли ее на руках, а перед ними маленькие девочки бросали на их пути цветы; будто Сама Богородица шла по усыпанной васильками дороге меж изумрудно-зеленых полей; голубое небо без единого облачка виделось Ее покровом. Множество людей съехались встречать Ее, счастье, ликование, радостные слезы сопровождали крестный ход. В храме икону прикрыли прозрачной пластмассой, чтобы можно было прикладываться, а мне доверили стоять рядом и вытирать следы поцелуев.

После обеда сестры собрались в храме; икону не сразу убрали в киот, под стекло, и удалось вдоволь налюбоваться ею; я всё пыталась разглядеть какие-нибудь штрихи, мазки кисти, и ничего не уловила; может, дерзко сравнивать, но икона казалась фотопортретом Матери Божией! Помню, как причитала м. В.: «Ой, наконец-то Ты вернулась! А я-то Тебя искала, я-то Тебя ждала…»; и Она отвечала любящим взглядом.

Все эти годы я при всякой возможности устремлялась в Барятино, но совсем остаться по семейным обстоятельствам не получалось. Только два года назад я наконец водворилась в монастыре, но это уже другая история…

СЕМЬ ЗАКАТОВ В БАРЯТИНО, ИЛИ ЗАЧЕМ МИРЯНИНУ ЕХАТЬ В МОНАСТЫРЬ Если на пороге вашего дома появится незнакомый человек и скажет, что он у вас будет жить, например, неделю, при этом будет помогать вам по хозяйству и молиться с вами, вы его примете за сумасшедшего и, если он добром не уйдет, вызовете неотложку. Если паломник появляется на пороге монастыря и заявляет то же самое, его с радостью принимают, первым делом кормят, оставляют ночевать… Право же, не от мира сего эти монахи. Хотя все же лучше предупредить о своем приезде по телефону. У монастыря сейчас по человеческим меркам должен быть переходный возраст: обители четырнадцать лет. В 1993 году в село Барятино прибыли пять сестер Малоярославецкого женского монастыря - планировался скит с сельскохозяйственным направлением. Однако в 1995 году здесь был учрежден самостоятельный женский монастырь, монахиня Феофила (Лепешинская) стала настоятельницей, а потом и игуменьей. Обитель создавалась с практической целью: село угасало, и некогда великолепная церковь, построенная в XVIII веке, нуждалась в попечении. Храм - образец ампирного стиля в архитектуре - посвящен Рождеству Пресвятой Богородицы. Второй престол освящен в честь святых врачей-бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана; в монастыре хранится частица мощей этих угодников Божиих, пострадавших в Риме в стародавние времена, но почитаемых и на Руси, и во всем православном мире. Когда-то не было в монастыре ни этой святыни, ни благолепного убранства в храме. Долго не хватало средств привести в порядок неоштукатуренный, темный от копоти купол; с нуля обживались запустевшие кельи в переданном общине доме. Не могло быть легко. Однако следующей после богослужения заботой стали библиотека, огород и коровник. Как ухитрились монахини, в основном горожанки, уже на начальных порах обеспечить себя продуктами натурального хозяйства - уму непостижимо. При этом книги не лежали мертвым грузом: с первых же дней c тали вести богословский семинар. Изучают историю Ветхого и Нового завета, догматику, литургику, историю Церкви и монашества, христианскую антропологию, греческий язык Нового Завета, иконопись. Устав, то есть правило, присутствует во всяком деле как некая основа для любого творчества и фантазии. В каждой семье, даже безалаберной, есть свои традиции и распорядок: в определенное время просыпаются, расходятся на работу, собираются… Монастырь - большая семья, и здесь необходим стройный распорядок. В этот уклад и включается паломник, даже приехавший на короткое время. Первым делом вы узнаете, во сколько начинается служба и трапеза, когда следует приходить на то или иное послушание, когда можно отдохнуть. А еще уставом определяется порядок богослужения - не ради же трапезы мы приехали в монастырь. Будние дни в Барятино отличаются от праздничных в первую очередь тем, что служба вычитывается без священника. В приходских храмах мы обычно не слышим полунощницы, повечерия, изобразительных. Здесь, встав на рассвете, вы войдете в тихий храм, где уже зажигает лампады пожилая монахиня, и скоро зазвучат обычные утренние молитвы, семнадцатая кафизма, удивительные «се Жених грядет в полунощи» и каноны Иисусу Сладчайшему, Богородице и Ангелу Хранителю, Часы и Изобразительны. Перечислять долго, но в итоге получается не так уж и много: устав насквозь пронизан милостью к слабому, но не дает ему ослабеть вовсе, а сильному не позволяет возноситься в подвижническом рвении. В воскресенье служба будет мало чем отличаться от приходской - придут несколько человек из деревни, кто-то приедет из райцентра, а кто-то - из Калуги… А на Петра и Павла в храме будет даже немного тесно, но игуменья Феофила будет благословлять каждого, здороваясь по имени. Утром и вечером сестры и паломники преклоняют колени перед главной святыней обители - Ломовской иконой Божией Матери. Особым торжеством становится здесь 25 июня - день чествования этой иконы. Почему именно эта дата - неизвестно: может быть, именно в этот день кто-то заметил две плывущие по реке Угре дощечки, соединил их - и с изумлением увидел образ Божией Матери в короне, с Царственным Младенцем со скипетром в руке. Неизвестно даже, в каком веке это произошло, но вполне вероятно, что в дониконовские времена, хоть письмо и неканоническое. Пережила икона и период гонений в ХХ веке, и бомбардировки в Великую Отечественную. Помнят в монастыре и еще одно обретение святыни: в 1997 году храм ограбили, и лишь 25 июня 1999 года чудотворный образ вернулся в обитель - знакомый священник, увидев ее в продаже, выкупил и вернул сестрам. Такого праздника, как в тот день, не было здесь никогда… За время сиротства сестры составили для Божией Матери тропарь, кондак, величание, даже стихиры и канон, которые впервые звучали в тот памятный день. Множество чудесных исцелений навсегда внесены в монастырскую летопись. Идут и идут к Милостивой Заступнице люди. Точка отсчета - пожар В 1996 году началось строительство келейного корпуса с кухней, трапезной, большим помещением для библиотеки, зимним садом, медицинским кабинетом. Но сестры пожили в прекрасных условиях недолго. 4 мая 2007 года пожар за два часа уничтожил все труды, восемь тысяч томов библиотеки, имущество, нажитое за четырнадцать лет. «Мы стали монахами - у нас ничего нет», - сказали тогда сестры. С тех пор отстроились - как и утешали добрые люди после пожара. Трапезная теперь больше и лучше прежней, и росписи в ней запомнятся любому гостю обители. А вот завершить второй корпус не дал кризис, так что библиотеки до сих пор нет, и книги стоят в мансарде келейного корпуса: невмоготу уже жить, не пользуясь тем, что подарено и куплено за два года. До сих пор летоисчисление здесь ведется от пожара. В кухне ищут какой-то особенный кривой ножик, удобный для разделки рыбы, пока не вспоминают: он же был «до». C лава Богу, никто из сестер при пожаре не пострадал. Погибло несколько кошек - их жалеют до сих пор. Может быть, на вечерней службе вам тоже дадут почитать помянник. Очень трогательный список: многие имена сопровождаются пояснениями в скобках. Часто это фамилии: о здравии рабов Божиих Димитрия (Медведева), Владимира (Путина), Георгия (Лужкова) и иже с ними во «властех и воинстве ея»; о здравии, например, Людмилы (Москва, иконы), Бориса (отец такого-то), Василия (7000 долл.). И я, прилежно читая помянник, не могла не думать о том, что для живущих в монастыре каждое имя вызывает в памяти живой образ человека, так что проговаривание имен превращается в сердечную молитву за страждущих, за друзей, за жертвователей. Из окна комнаты, то есть кельи, где меня поселили, я видела яркое желтое поле невдалеке; дойдя до него, услышала ровное деловитое гудение: оказалось, что это луг, где трудятся пчелы с монастырской пасеки. Знаете, как чудно идет монахине шляпа пчеловода с защитной сеткой, надетая прямо поверх апостольника? В каждой келье монастыря есть письменный стол и кресло с бра – специальное место для чтения В каждой келье монастыря есть письменный стол и кресло с бра – специальное место для чтения Пчелы - это не только цветы и мед, это еще и воск, а воск - это свечи. «Только вот мать О. в свежий воск добавляет огарки, вот и получаются свечи темными, так что ставим мы их только на будни, а на праздники - покупные идут», - сетует мать И. Она же спрашивает меня, почему я чай без сахара пью: «Сразу видно, что ты недавно в монастыре. Поживешь подольше - станешь сахар есть…» Странно, но это «пророчество» запоминается. Что же такого трудного в монастыре, что без сахара никак? Не знаю… Но знаю, что здесь не пытаются выжать из человека невозможное, не «ломают» непосильной работой (а ведь часто приходится читать «страшилки» о женских обителях). Немного смущенно объясняют: зелени со своего огорода хватает только летом, а на зиму матушка закупает - не прокормишься женским трудом. Послушания по-барятински - Ну какие у нас послушания? - проводит «экскурсию» по монастырю мать О. - Самообслуживание в основном. Кухня, уборка, немного на огороде… Порежешь зеленый лук после ужина? «Да о чем тут говорить, всего-то и дела - лук порезать», - думаю я, но, увидев тазик, полный буйной зелени, понимаю, что на кухне я останусь часа на полтора-два. Сбор клубники на грядке - сплошное удовольствие: даже слегка порченые ягоды на стол не годятся, их можно отправлять прямо в рот. Клубника приправлена беседой. - Очень хороший у меня препод по французскому был, - рассказывает мать Е. - Я уж думала, что буду говорить, как сами французы. Да не успела - в монастырь ушла. Специфическая забота в Барятино - о кошках. Накормить 64 зверушки (подкидывают!) каждый день - особое послушание, и я не раз наблюдала, как мать А. идет через двор с большой кастрюлей, а за ней бежит мяукающая толпа. Поделюсь и открытием: рыбьи потроха и плавники с кухни достаются не кошкам, а курицам… Неделя в монастыре обогатит и некоторыми новыми навыками. Вот, например, как разделать рыбу под названием зубатка? Теперь я это умею. Правда, говорят, мне повезло - досталась туша всего в пять килограммов весом. Ее хоть как-то можно было ворочать. А бывают они и гораздо крупнее. - Никак опять об Диккенса! - восклицает мать А., споткнувшись об котенка по имени Диккенс, и все, кто в это время трудится на кухне, понимают, что это игра с цитатой из Хармса. Кажется, чтение здесь - одно из важнейших послушаний. На следующий день после пожара игуменья закупила одежды-обуви, посуды-тазиков и… несколько томиков стихов для утешения сестер. А монастырский сайт, где регулярно появляются новые статьи и фотографии, поражает и живостью языка, и тонким вкусом. Здесь об истории и о планах на будущее, о буднях и о православных праздниках, о некнижных утешениях от Господа… Например, в одну из ночей на кресте храма ночевал аист - взъерошенный крылатый паломник, - и я видела его не только на сайте. Не знаю; может быть, соединение хорошего образования с непревзойденной поэтичностью (а подлинная поэзия лишена слащавости) окрестных пейзажей и дает эффект «творческого отпуска»? Неделя в обители - это, например, семь совершенно разных закатов. Напомню, что службу Ломовской иконе Божией Матери составили именно здесь. Думается, гимнография - одна из высших областей литературы. Неделя в монастыре - это очень мало. Глупо и самонадеянно думать, что за столь короткий срок можно взглянуть на жизнь обители изнутри. Но за это время Барятино успевает стать местом заповедным, обетованным. Поэтому, когда матушка Феофила, благословляя на прощание, приглашает приезжать еще, думаешь: Господи, пожалуйста, приведи меня сюда еще не раз! «Фирменный» барятинский сувенир – шерстяные ослики. Их вяжут в память о любимице сестер, ослице Камилле, долго е время жившей при монастыре. Вязанием осликов занимаются те, кто по состоянию здоровья не может нести более тяжелые послушания «Фирменный» барятинский сувенир – шерстяные ослики. Их вяжут в память о любимице сестер, ослице Камилле, долго е время жившей при монастыре. Вязанием осликов занимаются те, кто по состоянию здоровья не может нести более тяжелые послушания Как проехать Монастырь расположен в 4 км от шоссе Медынь-Калуга, вблизи районного центра Кондрово. Проезд от Москвы (с Киевского вокзала) до ж/д станции Малоярославец или Калуга, далее автобусом до города Кондрова или автобусом Москва-Кондрово от метро «Юго-Западная» или «Теплый Стан». От Кондрова до Барятино можно доехать на такси.

АЛЬ МЫ НЕ ХРИСТИАНЕ?

С началом весны все наши мысли, волнения, надежды сосредоточены на одном событии: продолжение капитального наружного ремонта храма Рождества Пресвятой Богородицы (XVIII в.). Трудно искать деньги, живя в деревне, вдали от больших дорог, от богатых людей. Выход один - вымолить у Бога попечение о храме.

Начали ремонт 31 августа 2016 года ремонт. Больше месяца освобождали стены от панциря старой штукатурки, местами вцепившейся в кладку намертво, местами отлетавшей мелкой крошкой. Затем строители обмазали стены штукатурным раствором с армирующими волокнам, что позволяло стенам дышать. Зимой лишняя влага вымерзала, а сестры ходили мимо этих серых стен и просили: "Господи, пощади создание Твое. Нас и храм пощади, чтобы бригада вернулась и продолжила работу. Россию пощади - "мирное и благоденственное житие подай, Господи!". Молились усердно за всех, кто присылал пожертвования на счет монастыря и карту Сбербанка, радовались тому, что россияне - самый щедрый народ на планете Земля.

Наш ремонт находится в абсолютной зависимости от помощи извне, потому что монастырь живет только на милостыню. Обитель не имеет никаких производств, перепродажей чужого товара не занимаемся, только молимся и трудимся. Огород и небольшое подсобное хозяйство (две коровы, две козы, куры, пчелы) дают продукты для монастырской трапезы, но есть много прочих расходов - содержание храма, оплата счетов за газ и электроэнергию, приобретение медикаментов, одежды и обуви.

Мы очень тревожимся за финансовое обеспечение продолжения работ. Помогите закончить ремонт, чтобы старинный храм снова засиял своей первозданной красотой. Аль мы не христиане?

После пожара 4 мая 2007 года монастырь получал помощь от благотворителей именно через Фонд "Русская береза", за что мы благодарны сотрудникам. Надеемся, что и сейчас наше обращение не останется без благих последствий. Вы помогаете монастырю - в монастыре молятся о вас.

На монастырском сайте "Киновия" http://feofila.ru/index.php можно познакомиться с другими способами оказания помощи нашей обители, историей монастыря, новостями повседневной жизни. Будем признательны за любую помощь.

Монахиня Серафима (Гриценко), эконом монастыря Богородично-Рождественская девичья пустынь.

Дорогие сотрудники благотворительного фонда ""Русская береза". Благодарим за пожертвования в сумме 22 000 рублей и 100 000 рублей, перечисленные на счет монастыря.

Это очень своевременная помощь. В конце августа приступили к наружному ремонту храма Рождества Пресвятой Богородицы (XVIII в.). Мы рассказывали о предыдущем крайне неудачном ремонте в 2010 году, которого хватило на одну зиму. Из-за использования неправильных материалов состояние кирпичной кладки очень ухудшилось, новый ремонт потребовал огромных затрат. Приходится буквально спасать старинный храм от разрушения. Специалисты составили смету на сумму, которой нет в наличии у строительной организации, приходится брать кредиты. Поэтому будем признательны за любые суммы, отправленные для обители в БФ "Русская береза" или непосредственно на счет монастыря Богородично-Рождественская девичья пустынь.

О всех, кто нам жертвует, усердно молимся, читая Неусыпаемую Псалтирь.

По благословению игумении Феофилы ответила монахиня Серафима, эконом монастыря.

Дорогие Оксана Михайловна и Марина! Благодарим сердечно за заботу о нас. Деньги в сумме 102 000 рублей поступили на счёт монастыря, использованы на оплату газа и электроэнергии. Сейчас это самые насущные нужды обители. Если вовремя не сделать предоплату и не оплатить итоговые счета, тут же следуют претензии, такой опыт имеется. Желаем вам, всем вашим подопечным, всем благотворителям помощи Божией! Игумения Феофила, настоятельница монастыря Богородично-Рождественская девичья пустынь.

Сегодня Благотворительный Фонд «Русская Береза» порадовал нас сообщением о пожертвовании для монастыря 102 000 рублей и перечислении этой суммы на счёт обители. Для нас это означает, что на ближайший месяц практически решена проблема оплаты газа и частично электроэнергии. Сердечно благодарим Михаила, Георгия и Ирину за своевременную помощь! Ваши имена внесены в монастырский синодик о здравии для молитвенного поминовения при чтении Неусыпаемой Псалтири. Благодарим руководителя фонда Оксану Гарнаеву и сотрудницу Марину Филатову за публикацию материалов о нуждах сельской пустыньки, не имеющей богатого прихода и, соответственно, доходов.

4 мая 2007 года нашу обитель постигло великое испытание: дотла сгорел сестринский корпус со множеством святынь и всем имуществом, которое собирали в течение четырнадцати лет, включая библиотеку, насчитывавшую не менее восьми тысяч книг. Четыре года минуло с того страшного дня, но до полного восстановления монастыря еще далеко. Мы живем в селе Барятине (в 4-5 км от райцентра, здесь нет крупных предприятий, богатых собственников), приход у нас маленький, ждать помощи не от кого. Стало проблемой не только строить, но и платить за электричество и газ. Экономический кризис усугубил наше бедственное положение. Нижайше просим Вас ради христианского милосердия пожертвовать на восстановительные работы и уставные нужды монастыря сколько сможете.

Добрый день! Высылаем фотографии на тему ремонта храма. Придется заново штукатурить, а это уже очень дорого. Нам никогда не собрать нужную сумму без помощи добрых людей. Предыстория ремонта такова. Всего шесть лет назад храм стоял в лесах, старая штукатурка была отбита до кирпичей, для шпаклевки и покраски использовались лучшие материалы. Работами руководил А.А. Байрошевский, технический директор ОАО «Опал». Получив аванс в сумме 200 000 руб., Алексей Анатольевич в расписке от 9 мая 2009 года сообщает, что «сознает ответственность за невыполнение взятых обязательств и согласен с суммой 660 000 рублей за всю работу». Вскоре привёз интернациональную бригаду, набрал на дорожной обочине приезжих с юга бывшего Союза. Монастырь предоставил жильё, трехразовое питание. За лето оштукатурили стены, покрасили, заменили обрешетку крыши, положили новенькую медь. Осенью расплатились с Байрошевским. Но красоты хватило ненадолго. Запись от 25 февраля 2012 года в журнале заседаний Попечительского совета монастыря свидетельствует: «В течение зимы выяснилось, что наружная отделка храма Рождества Пресвятой Богородицы выполнена с очень низким качеством: краска пузырится, отваливается вместе со шпаклевкой и штукатуркой». Совет обязал призвать ОАО «Опал» исправить недостатки ремонта. Призвать не удалось. ОАО «Опал» таинственно исчезло. Фирм с таким названием в интернете полно, но рязанской нет. Поговорили с Байрошевским по телефону. Исправлять брак категорически отказался, нашёл тысячу оправданий. На том дело кончилось. Судебную тяжбу затевать не в наших правилах. По нынешним ценам новый ремонт обойдется в пределах шести миллионов рублей. У бедного сельского монастыря таких денег никогда не было, нет и без вашей помощи не будет. Поэтому ниже ставлю ссылку на информацию о том, как поучаствовать в сборе средств на будущий ремонт. http://feofila.ru/index.php?go=Content&id=13.

Ремонт очень нужен, стыдно за такое состояние храма. Издалека выглядит благополучно, а вблизи - позорище. Мы на жизнь еле-еле собираем, а ремонт вовсе не потянем, если добрые люди не помогут. При этом в монастырь чуть не ежедневно приходят нищие со всей округи, беженцы с Украины, в почте постоянно просительные письма. Подаем помаленьку, просящему - дай, это даже не обсуждается. Так и живем. Простите. Мон. Серафима, эконом монастыря.

Уважаемая Оксана Михайловна! 9 декабря на наш счет поступила сумма 150 000 рублей, переданная фондом "Русская Береза" от неизвестного благотворителя для нашей обители. Благодаря этим деньгам мы смогли оплатить в декабре счета на электроэнергию, газоснабжение, связь, взносы в Епархию, отправить инокиню Магдалину (Филонову) на обследование в ФГБУ "НЦССХ" им. А.Н. Бакулева" РАМН, приобрести лекарства. Богородично-Рождественская девичья пустынь находится в селе, удаленном от больших городов и шумных автострад. На богослужениях в старинном прекрасном храме, построенном в честь Рождества Пресвятой Богородицы (18 век), в будни можно видеть только сестер, а в воскресные и праздничные дни приезжают немногие богомольцы из окрестных селений. Доход от служб и треб (в основном это молитвенное поминовение о здравии или упокоении на литургии и при чтении Неусыпаемой Псалтири) ночтожно мал. А затраты на содержание обители постоянно умножаются соответсвенно увеличению числа насельниц, паломников и росту цен. Монастырь остро нуждается в средствах на жизнь и не может существовать без помощи добрых людей. Сердечно благодарим за присланное вспомоществование и надеемся, что Благотворительный фонд "Русская Береза" еще не раз поможет маленькой сельской области.

Дорогая о Господе Оксана Михайловна! Сердечно благодарим за заботу о нашей обители Богородично-Рождественская девичья пустынь в селе Барятине (Калужская епархия), за то, что находимся в числе подопечных возглавляемого Вами Благотворительного фонда "Русская береза".

4 мая исполнится пять лет, как мы сгорели. Благодаря помощи многих россиян, местной власти и крупной московской строительной фирмы основные восстановительные работы близятся к завершению. Но мы, как и до пожара, по-прежнему остро нуждаемся в средствах на жизнь и не можем существовать без помощи добрых людей, поэтому постоянно шлем огромное количество писем с прошениями о помощи, иначе нам просто не выжить. Наша маленькая обитель находится в селе, удаленном от больших городов и шумных автострад. На богослужениях в старинном прекрасном храме, построенном в честь Рождества Пресвятой Богородицы (XVIII век), в будни можно видеть только сестер, а в воскресные и праздничные дни приезжают немногие богомольцы из окрестных селений. Доход от служб и треб (в основном это молитвенное поминовение о здравии или упокоении на литургии и при чтении Неусыпаемой Псалтири) ничтожно мал. А затраты на содержание обители растут соответственно инфляции в стране. Опять нуждается в ремонте храм, строители напортачили, уже краска осыпается. Будем признательны, если монастырь останется в списке подопечных Фонда. С надеждой и благодарностью игум. Феофила с сестрами.

Будто другой мир, совершенно не похожий на наш, очень необычный монастырь. Монахини там прекрасно рисуют, пишут иконы, стихи и прозу, учат языки.Светлые лица, ясные улыбки… Такое ощущение, что, в отличие от многих из нас, мирских, они знают, для чего живут на этой земле, не мечутся в поисках себя, смысла жизни...

Решение о поездке пришло совершенно неожиданно – в жизни всё сплелось так, что очень захотелось рвануть куда-нибудь на край света подальше от проблем, но не просто так, а чтобы найти их решение.

Что только не слышала я, когда на вопрос: «Куда едешь?» отвечала: «В монастырь», – от ехидного: «В мужской, небось?» до недоверчивого: «Ты что, пьяная?» Так «оригинально» реагировали мои далёкие от Церкви знакомые. Вообще-то я не сторонница «православного туризма» и гонки по святым местам. Но тут как раз знакомая рассказала о своей судьбоносной поездке в монастырь, и я решилась ехать.

В какой, для меня вопроса не стояло – в Богородице-Рождественскую девичью пустынь в селе Барятино Калужской области. Именно о нём я слышала столько хорошего от своей подруги. Это небольшой, но очень необычный монастырь. Монахини там прекрасно рисуют, пишут иконы, стихи и прозу, учат языки. У них, опять же через подругу, я заочно просила молитв, когда нам с сыном приходилось трудно. За них молилась сама со своими домашними. Немало слышала и о чудотворной иконе, хранящейся в монастырском храме. И вот дорога. Страшновато – как же, впервые в монастырь (в наш Покровский женский несколько раз только заходила), как меня примут, что я там буду делать? А как же суровый устав? Ведь в чужой монастырь со своим нельзя. Бедные монахини, молящиеся и работающие сутками напролёт… Я же так не смогу?

Автобус из суетной Москвы довёз до неизвестного Кондрова, дальше – такси до Барятино. В машине натягиваю юбку поверх брюк, завязываю на голове платок. Ой, как же всё время в юбке-то буду? Непривычно, вечно ношусь в брюках (привычка эта через пару дней сыграла со мной злую шутку). Выбираюсь из такси. Поёживаясь от неизвестности, думаю: зачем я сюда?

Сразу попадаю на вечернюю службу. Удивительное ощущение – кажется, что храм полон людьми. Оглядываюсь – нет, всего несколько деревенских жителей и монахини. «А чему удивляться, – объясняют мне, – более двухсот лет здесь звучат молитвы, храм согрет ими, дышит, живёт». Мне легко, служба пролетает, как один миг, оставляя тёплое чувство радости и покоя, и я понимаю, что приехала туда, куда нужно. Как родную встретили меня игуменья и сестры, устроили в маленьком гостевом домике. Места вокруг – красоты неописуемой.

Был здесь большой дом, где размещались уютные кельи, трапезная, иконописная и швейная мастерские, прекрасная библиотека. 4 мая 2007 года пожар уничтожил его за два часа. Ничего не успели спасти. К счастью, люди не пострадали. Тысячи близких и далёких от Церкви людей откликнулись, чтобы помочь сестрам в беде. О каждом благодетеле здесь молятся до сих пор. Сегодня тут всем миром строят новый корпус, а сестры пока живут в малоприспособленных для жилья домиках и трапезничают в МЧС-овской палатке. Друзья утешают: новый корпус будет крепче и надёжнее, но сердцу не прикажешь – вспоминать об этом сестрам тяжело до сих пор.

Подъезжая к монастырю, я ожидала увидеть благочестивых старушек, проводящих время в суровом молчании, работе и молитвах. Удивлению не было предела – многие оказались совсем молодыми! Могут, кстати, и пошутить, и посмеяться. Но работы и правда немало, особенно сейчас, после пожара. Без дела не сидит никто. Сейчас в монастыре примерно двадцать сестер – монахини, инокини, послушницы. Я ходила за ними по пятам и выспрашивала – по какой причине пошли в монастырь? Несчастная любовь? Нет. Неприятности в семье? Нет. Какие-то личные проблемы? Нет. Зачем? По зову сердца… Случайно подслушала разговор за оградой монастыря: «А вы знаете, что если девушка проживёт год в монастыре, у неё крышу срывает? Бедные…» Думаю: кого из нас надо ещё жалеть – их, нашедших Бога и живущих для Него и всех людей, или нас, мирских, вечно добывающих себе земные блага, которых никогда не бывает достаточно. Всё здесь необычно. И «профессии» (послушания) – казначея, благочинная, эконом, регент, ризничая, келарь…

И сам монастырь – будто другой мир, совершенно не похожий на наш. Светлые лица, ясные улыбки… Такое ощущение, что, в отличие от многих из нас, мирских, они знают, для чего живут на этой земле, не мечутся в поисках себя, смысла жизни, мечтают не о новых украшениях-машине-мебели-поездке-любви. Как хорошо – храм вот он, рядышком, часто забегаю между службами просто так, постоять возле чудотворной иконы, помолиться. И почти не возникает соблазна отложить вечернее правило «на завтра» или пропустить службу – жизнь в монастыре очень дисциплинирует. Здесь совсем иначе переживаются Исповедь и Причастие.

Сплю в келье, ем в трапезной, выполняю простые задания-послушания – чистка картошки, мытьё посуды, работа на огороде. Кто-то из насельниц монастыря всегда сопровождает, подсказывает, помогает. Я живу вместе со всеми по уставу: в шесть утра – утреннее богослужение с канонами монашеского правила; в пять вечера – вечерня и утреня, в 21.00 читаются молитвы на сон грядущим и помянник. Трапезы – тоже в строго отведённое время, но оно зависит от того, есть ли сегодня Литургия. Не так уж страшен оказался устав – правила жизни в монастыре. Однажды решила не ходить на утреннюю сестринскую службу, поспать подольше. Выспалась, быстренько прочитала утреннее правило, побежала фотографировать монастырь и… поскользнувшись на осколке мокрой плитки, грохнулась на землю, довольно ощутимо поранив коленку. Не рассчитала, что в юбке, а не брюках и не успела среагировать.

Матушка смеётся: «Теперь мы тебя навсегда запомним как Лену-хромоножку». Трапеза. Матушка звонит в колокольчик, произносит молитву. Одна из монахинь читает вслух жития святых. Иногда, заслушавшись, забываю есть, а тут снова колокольчик, пьём чай, колокольчик – трапеза заканчивается. Раньше я часто слышала, какая вкусная еда в монастырях. Убедилась лично – да, с простой монастырской едой, приготовленной с молитвой, не сравнится и обед в шикарном ресторане. Всегда с трудом запоминаю имена. Думала, как я буду различать монахинь, ведь все – в чёрном одеянии, с одинаковыми апостольниками на головах. Буквально через день легко узнаю, кто есть кто, потому что имена удивительно девушкам подходят.

Выясняю, что матушка перед постригом сама подбирает имя будущей монахине. Царственная мать Анастасия, боевая мать Александра, келарь мать Нектария… Обращаются к монахиням – мать Любовь, мать Клавдия, мать Евфросиния, и только к игуменье – матушка Феофила. А она действительно матушка – опекает своих чад, по-матерински заботится о них и в то же время строга, как глава большой семьи! Отдельная статья – монастырские кошки. Их здесь около шестидесяти! Одних в обитель подбрасывают «доброжелатели» из местных, других по каким-то неведомым мне соображениям горе-хозяева и вовсе привозят в монастырь… умирать! В итоге и первые, и вторые ведут здесь очень активную жизнь – лазят на крыши по пожарной лестнице, носятся по округе, выясняют отношения. У каждой кошки – своё имя. Например, уличный кот Звеня Савельич получил кличку за то, что любил звонить в колокол – подпрыгивал, цеплялся за верёвку, и раздавался звон. Главная попечительница кошачьего царства – мать Анастасия. Она, насколько это возможно, устраивает жильё каждому подкидышу: одни живут в кельях – по кошке есть почти у каждой сестры, другие – во дворе (оставить в келье 23 кошки тоже невозможно). Кормит: каждый день варит им ведро похлебки, берёт у келаря молоко и творог, моет миски и кастрюли, убирает в кошатнике. И лечит: вирусные инфекции в таком многочисленном кошачьем сообществе, к сожалению, неизбежны. Одним словом, делает всё, чтобы они были сыты, здоровы, любимы. Даже пишет о них в газете, пытаясь пристроить своих питомцев: «Если бы кто захотел взять кошку или котёнка из монастыря, я бы занесла имена этих людей в отдельный помянник и клала земные поклоны, пусть это кому-то покажется и глупым…»

Пока же кошек больше подбрасывают в монастырь, чем забирают. Кроме кошек в монастыре живут куры, петух, три коровы, коза, две собаки и местная достопримечательность – ослик Камилла. Спрашиваю: «Зачем она здесь, какую пользу приносит»? – «Никакую, слишком избалована, а для души – радость…»1 Маленьких вязаных осликов – сестринское рукоделие – монахини дарят своим друзьям, возят на ярмарки, где они пользуются неизменным спросом. Вспоминаю, как радостно показывала мне подруга здесь, в Якутске, такого ослика – монастырский подарок. Позднее я увидела такую же игрушку в келье Сретенского монастыря, куда явилась (вот чудо!) именно затем, чтобы взять благословение на поездку в Барятино. А сейчас вязаная Камилла живёт в спальне моего сына. Завтра – в дорогу. Как и каждый вечер, крестный ход вокруг монастыря. Насельницы поют очень красивые молитвы. Специально прислушиваюсь – вроде ничего особенного, у нас в Преображенском соборе поют, может, даже лучше. Но здесь – совсем по-другому. Будто ангелы слышны.

Вечернее правило в ночном храме. Тишина, сумрак, горят лампады, колышутся огоньки свечей. Кажется, как только я уеду – потеряю что-то очень важное, пропадёт та, вот уже почти додуманная мысль, потеряется нить… Кажется, я здесь жила всегда, просто уезжала ненадолго, настолько всё знакомо и близко. И уходят куда-то далеко те проблемы, что так донимали дома, а ответы на мучившие вопросы являются сами.

Елена БОНДАРЬ, Барятино – Якутск.